Шадрин Вячеслав Иванович,

глава общины "Юкагир ", учитель истории

СТРАНА ЮКАГИРИЯ

ЗНАКОМЬТЕСЬ: НЕЛЕМНОЕ

На живописном берегу реки Ясачной, в 40 км вверх от устья, стоит маленькое село Нелемное, являющееся одной из достопримечательностей нашего улуса. Нелемное — место компактного проживания малочисленно­го народа Севера юкагиров. В настоящее время в селе проживает 296 чел., из них юкагиров — 168.

Немного статистики: по данным 1989 г. общая численность юкагиров составляло 1112 чел. В Якутии проживало 697 юкагира. Основными районами проживания являют­ся Нижнеколымский (263), Верхнеколымский (186), Аллаиховский (40), Усть-Янский (25) улусы и г. Якутск (50).

Но уникальность не только в численности этого народа, а в его загадоч­ной истории, уходящей корнями в глубину веков. Историки до сих пор спорят о времени появления этого народа и о его роли в истории Сибири и даже северо-запада Северной Америки.

Историческая справка: большинство ученых считает, что 2—2,5 тыс. лет назад юкаги­ры проживали на огромном пространстве от Енисея до Чукотки и являлись носителями Ымыяхтахской археологической культуры. Более того, некоторые предполагают, что в то же время они населяли и территорию Аляски (культуры Нортон и Ипиутак), но в дальнейшем оттуда таинственно исчезли.

Нелемное — небольшое село. Оно состоит из двух улиц, на которых расположены 40 жилых домов, школа, детсад, клуб, больница, почта, ко­тельная, дизельная, вот почти и всё. Некоторое своеобразие в обычный облик северного современного села вносят стоящие во дворах урасы.

Этнографическая справка: традиционными жилищами юкагиров являются ураса, хо-ломо и чандалы. УРАСА (одун нумэ) имеет коническую форму, строится из соединяю­щихся в верхней части жердей, сверху покрытых летом корой лиственницы и зимой оленьими шкурами. Обычный размер урасы — до 4 метров в основании и 2,5 м в высо­ту, но известно, что в XVII—XVIII веках встречались большие урасы, в которых могли помещаться до 100 человек. ХОЛОМО (хандьэлэ нумэ) было зимним жилищем и имело пирамидальную форму. ЧАНДАЛЫ до наших дней не дошли. Ещё в конце XVIII века Сарычев ГА. исследовал разрушенные чандалы на побережье Северного Ледовитого океана, оставив их описание. Это были жилища полуземляночного типа площадью от 40 до 70 кв.м. Их основу составляли 4—6 наклонных столба, соединенных в вершинах рамой, образующей остов плоской крыши. Стены и крыша были из бревен, покрытых мхом или дерном. Основание — округлое или округло-четырехугольное. Кстати, рас­копки чандалов положили начало арктической археологии.

Обычно, знакомство с селом начинается со школы. И мы не отойдем от этой традиции, так как она является не только географическим, но и куль­турным центром. В школе учится 55 учащихся, она является средней и имеет статус юкагирской национальной: в ней дети помимо общеобразова­тельных предметов изучают юкагирский язык и культуру, литературу наро­дов Севера, историю родного края, девочки — национальное шитье и кух­ню, а мальчики постигают азы охотничьего и рыболовного промысла. Однако это не мешает получить качественное образование, о чем говорят следующие цифры: из 13 выпускников последних пяти лет 8 учатся в ЯГУ, а 1 окончил ЯСХТ. При школе работают краеведческий музей, детский фольклорный ансамбль "Ярхадана", неоднократный лауреат различных конкурсов и фестивалей.

Немного топонимики: с именем Ярхадана связано много легенд и сказок. Одна из них рассказывает о девушке, которая, не дождавшись своего любимого, превратилась в ска­лу, а её слёзы — в лед, который не тает даже летом (с юк. йархаа — лёд). Другая легенда рассказывает о двух дочерях-красавицах реки Коркодон и Солнца. Они были такими гордыми и холодными, что влюбившиеся в них две юноши превратились в сопки, а сами девушки — в ледяные речки. Эти реки — Большой и Малый Ярходон — располо­жены в Магаданской области.

В школе проводится большая работа по сбору различных материалов по культуре юкагиров, по её обобщению и анализу. Результаты научно-иссле­довательской работы школьников неоднократно успешно представлялись на различных конференциях. Неудивительно, что школе в мае 1996 г. по­становлением Правительства PC (Я) было присвоено имя юкагирского пи­сателя-ученого Текки Одулока (Спиридонова Н.И.).

Биографическая справка: Спиридонов Николай Иванович (Текки Одулок, возможен вариант Тэки Одулок) — ученый-экономист, талантливый писатель, основоположник юкагирской литературы, прожил короткую, но яркую жизнь. Он родился 22 мая 1906 г. в урочище Нелемное в семье многодетного безоленного охотника Атыляхана. После смерти старших детей его отдали на услужение к купцам в Среднеколымск, где ему удалось посещать церковно-приходскую школу. После установления Советской власти Н.И.Спиридонов окончил совпартшколу в Якутске и в 1925 г. был направлен на учебу в Ленинград. Во время учебы в университете он принимал активное участие в работе Комитета Севера при ВЦИК СССР, в составе экспедиций приезжал для сбора этногра­фического материала на Колыму и для организации национального округа на Чукотку. Тогда же он начал публиковать свои научные статьи ("Юкагиры", "Юкагирский язык"), очерки "На Крайнем Севере", "Одулы (юкагиры) Колымского округа". В 1931 г. ус­пешно окончил этнографическое отделение ЛГУ, поступил в аспирантуру Института народов Севера, который закончил в 1934 году защитой диссертации "Торговая эксплуа­тация юкагиров" на ученую степень кандидата экономических наук. Но Н.И.Спиридо­нов, под псевдонимом Текки Одулок, более известен как автор повести "Жизнь Имтеур-гина старшего", опубликованного в 1934 г. Повесть имела огромный успех; за три года она выдержала три переиздания, переведена и издана в Англии, Франции и Чехословакии, а автор стал одним из победителей всесоюзного конкурса на лучшую книгу для детей и юношества. К 1937 г. было готово продолжение повести. Но 30 апреля 1937 г. Текки Одулок был арестован, осужден как японский шпион и расстрелян 17 марта 1938 г.

Наиболее живописным местом села является берег реки со старыми амбарами, место проведения праздников, соревнований, игр, гуляний. Отсюда начинается узкая (до 50 м) лесная полоса, своеобразный предохра­нительный пояс берега, замедляющий его разрушение. Этот участок мож­но назвать местным парком.

Другая зона отдыха — взлетно-посадочная полоса, завершающаяся бе­регом Антошки, то ли речки, то ли озера. Здесь стоит арка, реконструиро­ванная по наскальным рисункам и покрытая пиктограммами. Она была поставлена во время подготовки к I съезду юкагиров для обряда встречи Солнца в 1992 г.

Нелемное находится на самом высоком и никогда незатопляемом месте и ограничена со всех сторон речками, озерами, топями. Наземная связь с улусным центром осуществляется летом по реке Ясачная и зимой по авто­зимнику через Оттур-Кюель, стабильно работает и телефонная связь.

ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ

Человек поселился на современной территории улуса 20—25 тысяч лет назад. Можно предположить, что это произошло гораздо раньше, т.к. че­ловек начал заселять Америку более 30 тысяч лет и никак не мог пройти мимо территории улуса. Однако материальные подтверждения — археоло­гические находки на территории Нелемного датируются 5—7 тысячами лет.

Первые достоверные сведения о верхнеколымских юкагирах мы встре­чаем в отписках казаков-землепроходцев в 1643 г., а в сообщении 1652 г. упоминается имя знатного юкагира Чаинды. Возможно, по его имени на­зывали род юкагиров Ясачной в ясачных отписках 1703 г., где упоминается Чаин род.

Из фольклора: фольклор юкагиров сохранил рассказ о первой встрече юкагиров с русскими. Согласно преданию, русские пришли со стороны верховьев Колымы, спуска­ясь по ней на лодках. Это произошло летом, "когда листья на рябине распустились, выросли травки полевые и пели пташки лесные... Однажды вечером заметили, что плы­вет к ним сверху человек с шерстью на лице, с громадным, как шишка берёзы, носом, в котором две черные дыры, подобные норкам горностая. И этот человек, с лесину рос­том, видя, как пляшут на берегу девушки, пристал к берегу, подошел к ним и, схватив одну из них, потащил в лес. Видя это, пришли мужчины с копьями и стрелами, убили его, бросили в реку и сказали: "Откуда ты (река) привела, туда и уведи".

Позднее нелемнинские юкагиры в донесениях будут называться Ушкан-ским родом, что связывается с именем Семена Табушкана, главы юкаги­ров в конце XVII века. Интересно, что имя Семен указывает, что он был крещенным. После его смерти крестились и остальные родичи, соблазнив­шиеся "светящим блестящим" — крестиком и "толстой соломиной" — свечкой. Однако более распространено мнение, что родовое имя связано с зайцем. Это подтверждается юкагирским названием рода — Чолгорад-омок.

Из фольклора (по В.И.Иохельсону): возможно, что заяц был тотемным животным. Заяц часто встречается в фольклоре верхнеколымских юкагиров. Он часто представлен как умное и проворное животное, которое своей хитростью обводит всех вокруг пальца. В одной сказке заяц с помощью хитроумных уловок убивает молодого волка. Тогда мать-волчица приглашает лося, медведя, оленя и волка, чтобы осудить зайца. Тот встре­чает их с почтением, сооружает травяную хижину и поджигает её. После этого заяц убивает Мифического Старика. Затем он приглашает лис и песцов на пиршество, запи­рает их в кладовке и преподносит их в качестве свадебного подарка своему тестю. Во многих сказках заяц является членом семьи юкагиров, в других — домашним животным.

Юкагиры к моменту прихода русских проживали на огромной террито­рии от Лены до Охотского моря и Анадыря. В древности они расселялись гораздо шире — вплоть до Енисея на западе. Об их многочисленности говорят якутские предания, которые называли северное сияние "дьукээ-бил уоттара" — трансформированное "юкагирские огни", считая его от­светом костров множества юкагирских стойбищ. Некоторые птицы, по мне­нию якутов, стали черными, так как они пролетали над очагами юкагиров и закоптились. Современные исследователи сходятся во мнении, что юка­гиров в середине XVII века было 5—6 тысяч человек.

Присоединение "Юкагирской землицы" не было простым и бескров­ным. Уже с первых отписок казаков мы узнаем об их столкновениях с юкагирами. О масштабах этих столкновений говорит донесение С.Дежне­ва, отряд которого в 50 человек во время похода по Колымскому краю подвергся нападению юкагиров численностью несколько сот человек. Сам он еле спасся в одном из острогов, будучи ранен стрелой в голову. Кстати, это происходило ещё до его знаменитого похода вдоль северо-восточного побережья Азии и открытия пролива, названного в его честь.

Включение юкагирских земель в состав Русского государства уже в XVII в. привело к значительным изменениям в их хозяйстве, расселении и числен­ности. Неурядицы первых лет после проникновения служилых и промыш­ленных людей, когда в этих окраинных районах Ленского воеводства еще не был установлен элементарный правопорядок, крайне отрицательно ска­зались на существовании многих юкагирских групп. От произвола казачьих военачальников, хищнических устремлений проникавших на север аван­тюристов, столкновений со сборщиками ясака особенно пострадали пе­шие оседлые юкагиры, привязанные своим хозяйством к низовьям рек.

Этимологическая справка: юкагиры называют русских "нохшоччо". "Нохшо" с юка­гирского — это соболь, т.е. дословно "нохшоччо" переводится как соболятник, охотник за соболем. Другое название, более распространенное в наши дни, — "луусии". Это трансформация слова "русский", такая же как в якутском языке "нуучча".

Ясачный гнет, система аманатов-заложников нарушали традиционный хозяйственный уклад юкагиров. Ясачные поборы, притеснения со стороны казачьих начальников послужили причиной ряда перемещений юкагир­ских родов. Отдельные группы юкагиров перешли с Омолоя на Яну, неко­торые семьи переселились с верховий Колымы в бассейн среднего течения реки. Во второй половине XVII в. усилилось проникновение в юкагирские земли их соседей, уклонявшихся от уплаты ясака. В этих условиях участи­лись вооруженные столкновения юкагиров с ними.

О столкновениях с якутами предания сохранили только отдельные от­рывки. Одно из них рассказывает о встрече юкагиров "с чем-то невидан­ным и необъяснимым: они увидели белых и черных оленей без рогов с круглыми копытами, с волосатыми до самой земли хвостами. И на этих "оленях", больших, как лоси, ездили верхом люди, вооруженные железны­ми копьями и мечами, которые были гораздо смертоноснее, чем копья одулов или их стрелы с костяными и каменными наконечниками. Они поражали всех, кого только увидят.

Эти существа — шестиногие, двуглавые, четырехглазые, с длинным хво­стом, были все же смертны. Они тоже имели кровь, кости и плоть. И от­важные защитники своего края, самые лучшие и бесстрашные воины, сна­чала убивали только этих невиданных оленей, т.е. якутских лошадей, считая их главным злом, а на седоков даже не обращали внимания. Это и было причиной падения юкагиров". Таково предание, которое сразу напомина­ет нам историю завоевания огромной империи ацтеков небольшим испан­ским отрядом во главе с Эрнаном Кортесом.

Итак, якуты стали переселяться на верхнюю Колыму еще в конце XVII в. В одной обнаруженной в архиве рукописи XVIII в. об этом рассказывается так: "Около 1680-го году перешло великое множество якутов сверх Яны-реки на Индигирку, а после и на Колыму, и понеже некоторая часть оных также и лошадей и рогатого скота с собою пригнали, то тамошние места от того тем больше селились (т.е. до них легко было добраться из Якутска). С того времени служилые люди туда и обратно стали ходить только сухим путем". Переселенцы заняли сенокосные места преимущественно вдоль левого, низменного, берега Колымы между Верхнеколымским и Среднеко-лымским острогами.

Тогда же начали обостряться отношения с их восточными соседями — коряками, которые проживали выше Коркодона. Последние мстили юка­гирам за то, что те соглашались быть провожатыми у служилых людей, пытавшихся проникнуть в корякские владения. Начиная с 1663 г. коряки группами по 40—50 человек стали появляться в верховьях Поповки и Ясач­ной и угонять юкагирских оленей. Это вело к войне на истребление.

По преданиям коркодонских юкагиров, коряки имели обыкновение за­бираться для рекогносцировки на сопки, но сороки своим криком выдава­ли их присутствие — вот почему юкагиры называли сороку "корякской птицей" (по-юкагирски короконодо). Одной из самых известных сказок является сказка о юкагирском воине Халандине (Аландине) — победителе коряков.

Немного топонимики: память об этих смутных временах сохранилась до сих пор. На карте наслега вы можете встретить названия "виска Коряки", "Коряцкая сопка", что несомненно указывает на места кровавых столкновений. Распространенное среди ис­следователей мнение, что и река Коркодон получило своё название от юкагирского Корокодон — "Корякская" река неверно. На самом деле Коркодон-Хорходон — с юк. "извилистая река".

Связи юкагиров с эвенами (ламутами) имеют не менее давнюю исто­рию. Но в XVII в. ламутов было еще мало на верхней Колыме. Они стали численно преобладать там только в первой половине XVIII в. Уже в 1738 г. в Верхнеколымске платили ясак 124 ламута, имеются в виду мужчины-охотники, и всего 99 юкагиров. Надо отметить, что эвены оказались хоро­шими союзниками в борьбе с коряками. Именно они оттеснили их далеко на восток, вплоть до Анадыря и Камчатки.

Подлинной катастрофой для юкагиров стали болезни, принесенные рус­скими и неизвестные одулам, чей организм был беззащитен перед ними. Начиная с XVII в. главным незримым врагом юкагиру была оспа — по юкагирской номенклатуре "большая болезнь". "На туземцев она наводит панический страх,— писал об оспе А. Аргентов.— Самые лютые (знамени­тые) шаманы в робость приходят от оспы и к пораженному ж страдальцу не осмелятся приступать... Паника усиливает эпидемию". По данным Ар-гентова, в XVII—XVIII вв. и первой половине XIX в. эпидемии повторя­лись через каждые 70—80 лет. Первая известная нам эпидемия оспы нача­лась в 1663 г.

Из фольклора: по преданиям первую эпидемию оспы русские вызвали, чтобы пода­вить сопротивление юкагиров. Одулы представляли эту болезнь в виде русоволосой жен­щины, которая ловила и поедала юкагирские тени, т.е. души. "Она бродила босиком вокруг стойбищ, но не могла найти к ним дорогу, т.к. алма (шаман) замаскировал все тропы. Она скиталась по миру голодная и холодная... И однажды нашла пасть, постав­ленную на лису. Не долго думая, в агонии голодной смерти, она бросилась на наживу — сухое крыло птицы... Крышка пасти захлопнулась, и она оказалась в ловушке. И там, придавленная крышей ловушки, отяжеленной бревном, она умерла. Старик-юкагир на лыжах, обходя свои ловушки, обнаружил только кости: вместо глаз — темные впадины, вместо прекрасных алых губ — блестящий ряд обнаженных острых зубов... Старик ушел. Она пошла за ним до первых жителей, потом, подкрепившись горячей человеческой кровью, пошла-побежала дальше. Так обходила все селения, реки и, наконец, опусто­шив край, исчезла бесследно".

Эпидемии следовали один за другим, затихая только на короткий срок. Следующие оспенные эпидемии прошли в 1669 и 1691 — 1694 гг., нанеся непоправимый удар по народу. Так, от оспенного поветрия 1690-х гг. по­гибло около половины алазейских юкагиров, вымерли все юкагиры, пла­тившие ясак в Омолонское зимовье. Если в 1651 — 1659 гг. в Верхнеколым­ском остроге платили ясак 7—8 юкагирских родов (всего на Колыме числилось 25 родов), в т.ч. роды Ниничин, Комундеев и др., то в 1703 г. их осталось только три: Рыбников, Нартицын и Чаин.

Таким образом, столкновения с русскими, якутами, эвенами, коряка­ми, захват наиболее знатных юкагиров в аманаты — заложники, где они чаще всего умирали, увод девушек и женщин и, в довершение всего, эпи­демии обескровили народ. В целом к концу XVII в. численность юкагиров сократилась на 44%, что даже вызвало беспокойство центральных властей. Но не надо думать о каких-то нравственных побуждениях этого, прави­тельство заботило уменьшение количества плательщиков ясака. Однако, выход нашли в том, что оставшихся в живых сородичей заставляли платить ясак за умерших до проведения переписей, которые были крайне редки.

Первое письменное упоминание о Нелемном мы впервые встречаем у Сарычева Г.А., который в своих записках отмечает факт посещения в но­ябре 1786 г. капитаном Иосифом Биллингсом и доктором Карлом Мерком небольшого селения юкагиров Нунгадан-ангиль в устье реки Рассоха. Целью визита помимо заготовки древесины для строительства своих кораблей "Паллас" и "Ясашна" был сбор данных о жизни аборигенов, поставленная перед этой экспедицией Академией наук по поручению Екатерины II. Нун­гадан-ангиль с юкагирского переводится как "устье Нелемной", называя по селению и реку, впадающую в этом районе (ныне Рассоха).

Немного топонимики: поселок получил свое название из-за нельмы, которая подни­малась вверх по реке на нерест. Устье Рассохи после подъема рыбы перекрывали заезд­кой, таким образом ловили до нескольких тонн рыбы. Старики до сих пор помнят о запретах на громкий разговор и игры на берегу во время хода рыбы.

В этих местах жили Чолгород-омок — юкагиры Заячьего (Ушканского) рода. Удивительно, но путешественники отметили факт сильного обрусе­ния. "Частое обращение юкагиров со здешними казаками нечувствительно (т.е. незаметно) ввело между ними как обычай их, так и платье",— конста­тировал Г. А. Сарычев. Большинство из них уже говорило по-русски. Юка­гиры "заимствовали от русских балалайку, пляску, даже были между ними грамотные, и с течением времени они так же совершенно порусели, как нижнеколымские юкагиры". Сближению способствовало и то, что боль­шинство юкагиров были крещеными. Известно и много случаев заключе­ния браков.

В начале XIX века казачью команду из острога неожиданно перевели в Среднеколымск, туда же перебрались и мещане, и процесс обрусения вер­хнеколымских юкагиров приостановился.

Немного этимологии: анализ некоторых юкагирских слов показывает влияние рус­ского языка, причем они за длительное время претерпели такие фонетические измене­ния, что это трудно проследить. Например, "тэрикэ" — старуха, "тоукэ" — собака, "парнаа" — ворона и т.д. Подобное легко прослеживается в фольклоре: среди персона­жей встречаются Христос, Кащей, Соломинка и Пузырь. Любопытна трансформация библейской истории о всемирном потопе: когда Ной набирал животных на плот, к нему пытался залезть и мамонт. Но так как он мог перевернуть плот, то Ной его не взял. Итог "печален" — мамонты вымерли.

В конце XVIII—начале XIX века произошли глобальные изменения и в природном балансе, что ещё более усугубило положение. Изменились миг­рационные пути диких оленей, резко сократилось количество лосей. Это привело к часто повторяющимся голодовкам, ставшими настоящим бичом для народа.

Одна из первых голодовок произошла в 1810 году. Сохранилось обраще­ние князцов верхнеколымских юкагиров Николая Трифонова (Нартенный род) и Михаила Никифорова (Ушканский род), в котором они просят о "вспоможении" по случаю голодовки, начавшейся после "чрезвычайного наводнения на Колыме и впадающих в нее реках, а также по бедности и неимению нужных для рыбы на тонях неводов и сетей". От голодной смер­ти юкагиров спасло русское население Среднеколымска, устроившее сбор пожертвований для голодающих.

Последствия голодовок оказались столь губительными, что царское пра­вительство в начале XIX в. стало открывать в разных местах Сибири хлебо-и рыбозапасные магазины с целью оказания помощи в критический мо­мент. В рапорте якутского областного начальника иркутскому гражданско­му губернатору от 24 апреля 1819г. сообщается об учреждении "рыбных экономических магазинов", в т.ч. и в Среднеколымске. Однако, поскольку в 1816—1818 гг. "был великий неулов рыбы от большого разлития рек и других непостижимых причин", рыбу не удалось запасти. В средне колым­ском магазине имелась только "затхлая ржаная мука", да и то лишь немно­гие жители могли заплатить за нее.

Голодовки в зимне-весенние месяцы верхнеколымские юкагиры испы­тывали на протяжении всей первой половины XIX в. Однажды два хангичэ буквально спасли юкагиров Ясачной от голода. Это произошло в 1872 г. Юкагиры вовремя не погасили своей задолженности по верхнеколымско­му рыбозапасному магазину, и колымский исправник Варава не разрешил выдать им порох. Юкагиры оказались в катастрофическом положении. И вот лучший охотник Ушканского рода Василий Шалугин купил у соседей-якутов фунт пороху, отдав за него 400 белок, и в течение весны добыл по насту 80 диких оленей. Этими оленями он прокормил половину Ушканс­кого рода. Другую половину рода прокормил второй хангичэ — Алексей Тайшин.

В связи с частыми голодовками на юкагирских родах накопилась ог­ромная недоимка. Голод вызвал значительные перемещения юкагиров в пределах Колымы. Вследствие переселения юкагиров в русские поселки часть юкагиров освоила русский язык и сблизилась с русскими старожила­ми. Кочевые верхне- и нижнеколымские юкагиры сблизились с эвенами. На рубеже XIX—XX вв. верхнеколымские юкагиры и эвены почти не раз­личались по образу жизни, внешнему виду, одежде. Эвены, правда, держа­ли домашних оленей. Большинство юкагиров свободно владело ламутским языком, а большинство ламутов — юкагирским. Говоривших по-юкагир­ски здесь насчитывалось около 200 человек. Обе культуры и оба языка как бы пребывали в динамическом равнодействии: они проникали друг в дру­га, часть юкагиров оламучилась и, наоборот, II Дельянский ламутский род был юкагиризован.

В 1884 г. эпидемия оспы охватила Колымский округ и принесла огром­ный ущерб и кочевым, и оседлым поречным юкагирам. В 1889 г. оспенная эпидемия вновь разразилась в этом округе.

Перепись 1897 г. выявила 544 юкагира (без группы, слившихся с чукча­ми, коряками и эвенками). Таким образом, численность юкагиров умень­шилась по сравнению с 1859 г. на 342 чел. (38%).

Анализ материалов этой переписи показывает, что юкагиры в конце XIX в. представляли собой ряд групп, вкрапленных в массивы якутского, русского и эвенского населения. Так, в верховьях Колымы в районах оби­тания верхнеколымских юкагиров жили якуты IV Мятюжского наслега Колымского округа и якуты, выходцы из Баягантайского улуса Якутского округа. Здесь кочевали и ламуты II Дельянского рода. Хозяйство верхнеко­лымских эвенов-оленеводов резко отличалось от хозяйства юкагиров, оби­тавших по Ясачной и Коркодону, использовавших для перекочевок ездо­вых собак. Эвены, владевшие оленями, были более маневренны, имели больше возможности для добычи пушнины, чем юкагиры-собаководы В. И. Иохельсон описал "третейский суд", состоявшийся в 1890 г. по раз­бору тяжбы между коркодонскими юкагирами и оленными эвенами (ламу­тами), охотившимися на белку еще до того, как юкагиры вышли на про­мысел. Ламуты вынуждены были отдать юкагирам на пропитание несколь­ких оленей.

Как правило, утерявшие своих оленей верхнеколымские эвены перехо­дили в среду юкагиров и постепенно сливались с ними. Были и единичные случаи перехода юкагиров в среду эвенов. Так, эвен II Дельянского рода И. Дьячков был женат на юкагирке Шадриной. Они кочевали, как и все эвены. Поэтому Дьячковых называли "юкагирскими эвенами". Значитель­ная часть эвенов владела юкагирским языком. Одежда и обувь верхнеко­лымских эвенов и юкагиров были одинаковыми.

Соседи нелемнских и коркодонских юкагиров, якуты-скотоводы IV Мятюжского и Байдунского наслегов Колымского улуса, вошли в сопри­косновение с юкагирами еще в середине XVIII в. Поселения якутов-ското­водов располагались в непосредственной близости от зимников юкагиров на правой стороне Колымы в 70—80 верстах к северу от Ясачной.

Весной после ледохода юкагиры приезжали в Верхнеколымск ("Кре­пость") и в Среднеколымск для продажи лодок ("карбазов"), пушнины, закупок чая, табака, пороха, дроби, конского волоса и здесь общались с якутами. В случае голодовок юкагиры подкочевывали к якутским поселе­ниям и одалживали продовольствие. Но и колымские якуты весной часто голодали.

Нередко Колымское полицейское управление обязывало якутские об­щества оказать помощь голодающим юкагирам. Сборы в пользу голодаю­щих раздражали колымских якутских богачей. Они предлагали юкагирам переселиться в более благоприятные промысловые районы. Однако юкаги­ры с этим не соглашались. Разб%�<]�b�xՠ!���!Eм этих споров занималось в начале нашего столетия Колымское полицейское управление. Память об этом еще сохранялась в 1950-х гг. среди лиц старшего поколения юкагиров.

Из воспоминаний: помню одно собрание. Тогда мне было лет десять. На это собрание приехали из Среднеколымска местные богатые якуты. Они говорили о выселении юка­гиров на Омолон. На собрании присутствовали какие-то русские в военной форме, приехавшие тоже из Среднеколымска. Видимо, это было начальство нашего округа. На собрании старики и старухи стали просить со слезами, чтобы их не отправляли из род­ных мест. Видимо, начальство их просьбу удовлетворило и нас оставили. Для помощи юкагирам с якутов собирали подать продуктами и деньгами. Некоторых .бедных юкаги­ров дали якутам на содержание. Помню, на собрании выступил наш князь Алексей Долганов. Он надел кортик, все с большим вниманием слушали его речь, старики и старухи плакали (из воспоминаний Солнцева А.П.).

Взаимоотношения юкагиров с якутами не сводились лишь к обменным операциям. Якуты совместно с юкагирами участвовали в осеннем лове рыбы на р. Нелемной. Невод закидывали по очереди. Добычу делили по числу взрослых участников рыбалки. Отметим, что в хозяйственной деятельнос­ти верхнеколымских якутов важную роль играло не только скотоводство, рыболовство, но и охота на лосей, диких оленей, пушных зверей и водо­плавающую дичь. Охотники-якуты нередко выходили на промысел совме­стно с юкагирами. Об этом удалось записать ряд воспоминаний. Якуты на диких оленей охотились вместе с юкагирами в верховьях Колымы, Ясач­ной и Коркодона. Собачья упряжь у них была такая же. Здешние якуты на охоту ездили, как юкагиры, на собаках. В нарту запрягали всего 2—3 собаки. Сами шли на лыжах и помогали собакам тащить нарту. К ней сбоку привязывали палку для управления. Охотились в верховьях Ясачной и Кор-кодона. Выбирали удобное место, здесь оставляли лишние вещи, продук­ты, нарты, а на охоту шли пешком или на лыжах.

Частые общения между юкагирами и якутами привели к тому, что юка­гиры в конце XIX — начале XX вв. помимо своего родного языка владели якутским. Однако среди якутов юкагирский язык знали немногие. Случа­лись и браки между якутами и юкагирами. Сохранились воспоминания и о том, что отдельные юкагиры вошли в состав якутов Байдунского наслега Колымского улуса. Некоторые юкагиры воспитывались в якутских семьях.

Сообщения местных властей свидетельствуют о том, что в начале XX в. юкагиры ежегодно, часто с осени, испытывали голод. Особенно жестокий голод постиг юкагиров в 1904 г. Удручающую картину обнищания и бед­ствий юкагиров рисует С. А. Бутурлин, уполномоченный по борьбе с голо­дом на Колыме. Он отметил, что юкагиры лишились не только своих ездо­вых оленей, но и ездовых собак. Теплую одежду в некоторых семьях носили по очереди. Охотники в холодное время года ходили на промысел также по очереди, так как ждали возвращения сородича, чтобы взять его теплую одежду. Из-за неудачной охоты две юкагирские семьи (семеро взрослых и двое детей) погибли от голода. Это случилось на реке Поповке, в 60 км от Верхнеколымска. Десятый член этой группы, Алексей Спиридонов, "в кон-це-концов выбрался живым, но сначала не смел рассказать об этом несча-стьи (так как сохранил себя людоедством)",—писал Бутурлин. Благодаря принятым мерам: юкагирам было выдано 1200 омулей, 37 пудов мяса и 18 пудов муки — ситуацию удалось выправить.

Частые голодовки и эпидемии продолжали сокращать численность юка­гиров: по переписи 1917 года в Ушканском роде было 58 мужчин и 53 женщины, всего 111 человек. Таким образом, в начале XX века юкагиры Верхнеколымского улуса оказались на грани исчезновения.

ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН

Октябрьские события 1917 г. и последовавшая за ними гражданская война оказали большое влияние на последующую жизнь юкагиров. Хаос, крова­вые столкновения, бандитизм подорвали и без того слабую экономику юкагиров. Так, белые и красные захватывали направленные в районы рас­селения верхнеколымских юкагиров продовольственные и промышленные товары, орудия охоты и рыболовства, прекратился завоз боеприпасов и рыболовных снастей. В итоге охотники вновь стали использовать архаич­ные орудия промысла: ловушки, петли-самоловы, поставные луки со стре­лами. В результате резко сократилась добыча пушных и копытных живот­ных. Большинство юкагиров, спасаясь от войны, откочевало с Колымы в далекие труднодоступные места. Это ухудшило их и без того тяжелое поло­жение. Вновь начались голодовки.

С установлением Советской власти на Колыме были приняты меры по оказанию материальной помощи юкагирам. На I съезде Советов Колым­ского округа в феврале 1922 г. принимали участие и делегаты юкагиров. Наряду с другими обсуждался вопрос о положении верхнеколымских оду­лов. Для оказания всесторонней помощи отсталым народам Севера при Президиуме ВЦИК в 1924 г. был создан Комитет содействия народностям северных окраин (КСНСО). При Президиуме ЦИК ЯАССР также был соз­дан КСНСО. Были предприняты ряд мер для облегчения положения наро­дов Севера. Они были освобождены от сельскохозяйственного налога и сборов. СНК ЯАССР постановлением от 8 февраля 1924 г. запретил ввоз в северные районы алкогольных напитков и игральных карт. Был использо­ван и опыт царской России: снабжение кочевого населения, в том числе и юкагиров, мукой, солью производилось на условиях долгосрочных креди­тов. На Колыме были открыты хлебо- и рыбозапасные магазины для пре­дупреждения голода. В 1925 г. постановлением Якутского ЦИКа райо­ны, заселенные малочисленными народами, были объявлены на особом положении в отношении условий ведения пушной торговли, снабжения охотничьими припасами и предметами первой необходимости. Правитель­ство ЯАССР установило твердые цены на товары. В юкагирские стойбища их стали доставлять агенты Якутторга.

В 1929 г. в стойбище Нелемное, где проживало несколько семейств, состоялись выборы в первый юкагирский сельский совет. В этом же году одулы обратились в КСНСО с просьбой оказать им помощь в переходе на оседлый образ жизни. Просьба была удовлетворена. Нелемнинским оду­лам на жилищное строительство была выделена денежная ссуда. В 1930 г. поселковый совет получил официальный статус. Первым председателем сельсовета был избран Иван Васильевич Шадрин. Большой вклад в ста­новлении Советов в это время внес Степан Матвеевич Дьячков, работав­ший председателем сельсовета в 1930—40-е годы.

Начавшаяся коллективизация затронула и места проживания юкагиров. Верхнеколымские одулы, обитавшие в бассейне реки Ясачной, организо­вали в 1930 г. товарищество "Юкагир", в который вступили юкагиры и эвены, всего 33 хозяйства. Первым председателем был избран Константин Петрович Спиридонов. Было начато строительство рубленых русских изб. В апреле 1931 г. товарищество преобразовалось в колхоз под названием "Почорходол модол" — "Светлая жизнь" с центром в поселке Нелемное на р.Ясачной (первоначально колхоз назвали "Жизнь светлеет"). В этот кол­хоз объединились юкагиры, обитающие по рекам Ясачной, Поповка и Шаманиха, а также несколько якутских хозяйств из селения Оттур-Кюель. Председателем колхоза стал Егор Иванович Шадрин.

Советское государство оказало помощь этому колхозу: Наркомзем ЯАССР выделил безвозмездную ссуду в размере 25 тысяч рублей. На эти средства колхоз "Светлая жизнь" закупил у кочевников эвенов 120 голов оленей, 2 лошади, 15 голов КРС, приобретены дель (сети) на 4 невода, нить для вязания сетей, три десятка малокалиберных винтовок, 2 винчестера, не­сколько бердан с патронами, палаточный материал, листовое железо для поделки железных печек, веревки, топоры, ножовки. Все это позволило организовать лов рыбы и промысел зверя.

В начале 1930-х гг. основным источником денежных и натуральных до­ходов были рыболовство и охота. Летом и осенью рыбу ловили большими неводами. Перед ледоставом на реках Ясачная и Рассоха устраивали заезд­ки с мережами. Подледный лов рыбы производился только поздней осе­нью. Если в прошлом добытую летом рыбу вялили, изготавливали из неё юколу или сваливали в земляные ямы, где она квасилась, то теперь, после организации колхоза, рыбу стали хранить в основном в специально выст­роенных ледниках.

С организацией колхозов увеличилась добыча пушнины: белки, лиси­цы, горностая. Для пушной охоты колхоз приобретал транспортных оленей. Каждому промысловику осенью правление выдавало по 4 оленя, па­латку, печку, запас продовольствия. На оленях звенья охотников, обычно без семей, откочевывали к отведенным им участкам. Добыча лося и диких оленей, в прошлом являвшимися основой существования верхнеколым­ских таежных юкагиров, превратилось в условиях колхозного производ­ства в подсобную отрасль хозяйства. Охота на лосей и диких оленей стала практиковаться для удовлетворения личных нужд в мясе.

Так как результаты охоты на копытных животных и рыболовство в вер­ховьях Колымы зависели от капризов природы, то стали заниматься жи­вотноводством и коневодством. На выданный государством безвозмезд­ный кредит дополнительно к имеющемуся были приобретены 2 коровы, 1 бык-производитель, 2 коня, 3 кобылы и 1 жеребенок и 1 сенокосилка. Через некоторое время закупили 40 оленей. У колхоза было 37 оленей, которых члены колхоза сдали в общественный фонд при образовании кол­хоза. В 1930—1934-х гг., в результате коллективизации на Колыме и раску­лачивания крестьянских хозяйств русских и якутов, колхозу были переда­ны 10 коров, 14 лошадей, около 100 оленей.

Дополнительный толчок развитию нетрадиционных отраслей хозяйства дали русские специалисты — учителя, врачи и др. Они способствовали развитию земледелия — стали выращивать картофель, капусту. Более того в 1942 г. с приездом Дзингалевского Адама Владиславовича была органи­зована бригада полеводов. Был расширен ассортимент выращиваемой про­дукции. Для обеспечения КРС сочными кормами стали выращивать репу и турнепс, в связи с высоким спросом на огурцы были построены парники. Особой популярностью среди населения Зырянки пользовался табак сорта "амонал", приносивший большой доход колхозу.

Оправдало себя коневодство. Разведение гулевых лошадей на мясо ока­залось весьма доходной статьей хозяйства. Быстро развивалось молочное животноводство. Молоко перерабатывалось в сметану, творог.

Огромную помощь оказал трест "Дальстрой". Им было передано колхо­зу высокомолочный племенной скот, который был доставлен на барже (две коровы и бык-производитель холмогорской породы в первый раз, десять коров холмогорской и симментальской пород во второй раз). Особой под­держкой пользовалось полеводство, для доставки продукции которого был даже передан колхозу катер. Вся продукция направлялась в Зырянку, где колхоз держал специального торгового агента для продажи своей продук­ции и приобретения необходимого инвентаря и продуктов.

Правление колхоза, в целях расширения производства и увеличения де­нежных доходов, попыталось организовать новые отрасли хозяйства: пти­цеводство и свиноводство. Однако разведение кур оказалось убыточным. Не оправдала себя и свиноферма из-за недостатка соответствующих кор­мов. Свиней приходилось кормить рыбой. После пожара в свиноферме и падежа птицы эти отрасли были свернуты. В основе экономики колхоза "Светлая жизнь" остались отрасли традиционного хозяйства юкагиров — охота и рыболовство, А также оленеводство, разведение КРС, коневодство, овощеводство.

Поселкование способствовало развитию социальной инфраструктуры. В 1931 г. Среднеколымский районо направил Борисова Панкратия Иовича в Нелемное для открытия школы с заданием охватить начальным обучени­ем детей Нелемнинского сельсовета и организовать ликвидацию неграмот­ности среди взрослого населения. 10 ноября 1931 г. была открыта школа-интернат. Первым директором и учителем был Борисов Панкратий Иович.

В школу-интернат были приняты, кроме детей ясачнинских юкагиров, дети из Оттур-Кюеля, Верхнеколымска, Кюеля-Зырянки, всего 27 детей. В первый класс пошли дети и 8-летние и 14-летние. Так как юкагирской письменности не существовало, преподавание велось на русском языке.

С началом строительства поселка в 1931 г. был создан фельдшерский пункт, перед началом Великой Отечественной войны преобразованный в больницу-стационар. Это было связано с тем, что в течение 1930-х гг. сре­ди ясачнинских юкагиров имели место различные эпидемии, особенно тяжелые последствия имела эпидемия кори в 1936 г.

В 1938 г. был открыт детский сад, для организации работы которого по комсомольской путевке в село была направлена после окончания Мага­данского педучилища Егорова Д.И. Однако по ряду причин в 1941 г. детсад был закрыт. В новом поселке детский сад был создан в конце 1950-х гг.

В годы Великой Отечественной войны жители села вносили свой по­сильный вклад в дело общей победы над фашистской Германией. Посто­янно проводился сбор средств и вещей в Фонд обороны, покупали облига­ции, отрабатывали трудодни. Охотники брали повышенные планы сдачи пушнины, проводили в тайге по 7—8 месяцев. Нередким была сдача по 1500—2000 и более белок за сезон. Винокуров П.Г., Долганов П.А., Дьяч-ковы Д.Н., И.М. и СМ., Д.Г. и Н.Г., Лихачев Н.М., Слепцов Н.В., Солн­цевы А.П., В.П. и Е.П., Спиридонов К.П., Тайшин Д.Л., Турпановы А.И., И.И. и П.И., Шадрины ГЛ., Е.И., И.В., Шалугины К.П., А.К. и И.К., Г.В. От них не отставали и молодые охотники Бессонов Н.И. и Н.Н., Виноку­ровы И.П. и П.А., Спиридонов С.К. и другие.

Первоначально поселок Нелемное располагался на левом берегу Ясач­ной в 3 км ниже устья Рассохи, где издавна зимовали члены Ушканского рода. Однако это место часто затапливали весенние воды и в 1935 г. посе­лок был перенесен на 6 км вниз по реке Ясачной на новое место Ункюр, которое располагалось на высоком берегу. Здесь были построены 15 руб­ленных изб, контора колхоза, школа, интернат, больница, клуб, баня, зоо-ветпункт, фактория, пекарня, конюшня, хлев, склады, ледник, коптильня, радиоузел, электростанция, парники. В 1938 г. село во время наводнения затопило. Изменившееся течение реки стало подмывать берег около по­селка. В 1947 г. вновь произошло затопление, а в 1954 г. во время паводка была смыта уже часть площади поселка.

Постоянная угроза наводнения и размыв берега поставили вопрос о пе­реносе села в местность Омук-Арангастах, что на 27 км ниже Ункюра (тер­ритория ЯАССР).

Немного топонимики: почти до середины XIX века юкагиры хоронили на арангасах — надземных погребениях, обычно стоявших на 2—4 столбах. Местность Омук-Арангастах получило свое название из-за находившегося в этом районе захоронения юкагирского шамана, которое было исследовано в 1959 г. Следует отметить, что среди юкагирских родов XVII—XVHI веков встречаются ОМОКИ, исчезнувшие в начале XIX века. Некото­рые исследователи предполагают, что ранее это название распространялось на всех юка­гиров (ОМО с юк. народ). Поэтому, когда якуты расселялись по современной территории Якутии они, в основном, встречались с омоками-юкагирами, и с тех пор в якутском языке появилось слово "омук", которым называли людей другой национальности.

Выбор был обусловлен тем, что это было самое высокое место на реке. Здесь было несколько бараков, проживали две юкагирские семьи, находи­лись летняя ферма молочного скота и огороды под капусту. Вопрос о пере­селении обсуждался еще в 1947 г., но главной проблемой была проблема территориальная: Нелемное относилось к Среднеканскому району Мага­данской области. И в 1950-е годы, когда происходит реорганизация "Даль-строя" и образуется Верхнеколымский район в составе Якутской АССР, вопрос был решен положительно. Правительство Якутии выдало колхозу "Светлая жизнь" ссуду в размере 150 тысяч рублей на переустройство по­селка.

В 1954 г. из Зырянки — центра вновь образованного Верхнеколымского района — приехали бригады строителей из всех промышленных и транс­портных организаций, к которым прикрепили 6 местных жителей для обу­чения плотницкому делу. Они начали подготовку для переселения поселка. Работу координировали райком КПСС и райисполком.

Весной 1956 г. на автомашинах, выделенных промышленными пред­приятиями п. Зырянка, в новый поселок были перевезены в разобранном виде жилые дома, здания школы, больницы, конторы колхоза, склада, зоо-ветпункта. Вскоре были выстроены ледник, электростанция, пилорама, конюшня, различные подсобные хозяйственные мастерские. Была постро­ена звероферма, стали разводить клеточным способом голубых песцов и черно-бурых лисиц. Имелся участок по изготовлению кирпича.

В целом переезд на новое место сыграл положительную роль для разви­тия социальной инфраструктуры. Большое значение имели близость к рай­центру, зимник проходивший через село. Однако отрицательное значение переноса центральной усадьбы заключалось в увеличении удаленности от основных производственных участков по заготовке сена, баз животновод­ства и коневодства, части охотугодий и рыболовства, так как основные рыболовные участки были расположены непосредственно вблизи от старо­го поселка. Переезд нанес большой удар и по подсобному хозяйству в виду удаленности пастбищ и сенокосных угодий.

В 1958 г. произошло слияние колхоза "Светлая жизнь" с якутским колхо­зом "Советская Конституция". Укрупненный колхоз получил название "Юка­гир". Этот колхоз стал развивать преимущественно животноводство и зверо­водство. В 1960 г. колхоз был преобразован в совхоз "Верхнеколымский".

Немного статистики: до объединения за колхозом "Светлая жизнь" по государствен­ному акту на вечное пользование были закреплены земельные угодья: охотничьи — 3386425 га, сельскохозяйственные — 2454 га. Кроме того, были закреплены 166633 га оленьих пастбищ и 45244 га конских пастбищ.

Впоследствии земельные угодья были значительно урезаны. Так, на основании ре­шения Верхнеколымского райисполкома от 10 мая 1958 г. № 229 земельные угодья колхоза составили: оленьи пастбища — 36259 га, охотничьи угодья (Малая и Большая Столбовая, Ярходон, Шаманиха, Поповка, Ясачная, Омулевка, Рассоха) — 2811100,7 га, рыболовные участки: Ясачная, Рассоха и Омулевка. Пашни и огороды составляли 3,2 га, естественные сенокосы — 429,6 га, выгонно-пастбищные — 785,8 га, тебеневочные — 5655 га, приусадебные земли в личном пользовании колхозников (23 двора) составили 0,7 га каждая.

В 1955 г. в колхозе было 185 голов КРС, в т.ч. 52 дойные коровы. Из годового отчета колхоза на начало 1958 года поголовье оленей составило 532 головы, за год поступило (приплод) 149 голов. Таким образом, поголовье оленей было доведено до 681. Лошадей числилось 92 головы, в т.ч. рабочих — 14, кобыл — 33. На звероферме содержалось 59 голубых песцов, из них самок — 43. За отчетный год колхоз заготовил 80,0 центнеров рыбы, пушнины на сумму 154,6 тыс. рублей в ценах того времени. Кроме того, было заготовлено 27,6 центнера мяса диких копытных животных, 1 центнер боровой и 11,7 центнеров водоплавающей дичи, 4,5 центнера ягод. В 1958 г. было добыто 8975 белок, 800 горностаев, 10 соболей, 272 ондатры, 21 лисица красная, 12 росомах.

При преобразовании колхоза в совхоз "Верхнеколымский" нелемчане по акту передали последнему 194 голов КРС, все поголовье оленей, лоша­дей и клеточных пушных зверей, которые были объявлены государствен­ной собственностью, крупный рогатый скот и звероферма были переведе­ны на другие производственные участки совхоза. Также ликвидировались огороды, на которых выращивали различные овощи. Более того, был ра­зобран типовой коровник и перевезен в Верхнеколымск.

Ликвидация колхоза негативно сказалась на судьбе верхнеколымских юкагиров: встала проблема занятости населения, хозяйство стало узко спе­циализированным, начала распространяться психология иждивенчества.

В этот период динамично развивался охотпромысел на пушного зверя. До конца 60-х годов основным объектом промысла оставалась белка. Од­нако после войны началась работа по изучению условий края для акклима­тизации соболя и ондатры, неоднократно приезжали специалисты-биоло­ги. В 1953—1961 гг. были осуществлены 4 выпуска соболя, позднее — ондатры. Животные хорошо прижились и с начала 70-х годов стали основ­ным объектом охоты. Хорошие результаты в сдаче пушнины постоянно показывали охотники Бессоновы Н.И. и Н.Н., Винокуровы И.П. и П.А., Дьячковы А.Н. и И.М., Спиридонов С.К, Солнцев А.П., Шадрин Е.И., Шалугин Г.В. За достигнутые успехи в охотпромысле Шадрин Е.И. и Бес­сонов Н.Н. были награждены орденом "Знак Почета".

Биография: Дьячков А.Н. родился 01.05.1922 г. в с. Коркодон. Работать начал с 12 лет. Закончил Магаданский горный техникум в 1940 г. После окончания техникума работал завхозом, председателем колхоза "Новый путь" (с. Балыгычан). С 1951 г. пред­седатель колхоза "Светлая жизнь", 1958—1960 гг. — заместитель председателя объеди­ненного колхоза "Юкагир". Позднее возглавлял Нелемнинскую бригаду, работал кад­ровым охотником. В 1990 г. ему присвоено звание "Заслуженного работника народного хозяйства ЯАССР".

В начале 1970-х гг. руководство подняло района вопрос о закрытии села Нелемное и перевода половины жителей в с. Верхнеколымск, а другой половины — в с. Усун-Кюёль. На общем собрании жителей села это пред­ложение вызвало возмущение и обращение в вышестоящие партийные орга­ны (обком партии). Тогдашнее партийное руководство на фоне всесоюз­ного успеха романа С. Курилова "Ханидо и Халерха" резко одернуло местных проводников политики закрытия неперспективных сел, апогей которой пришелся на эти годы. Более того, с конца 70-х годов началось ускоренное развитие села: началось строительство 2-х этажных домов, котельной, ДЭС, новых зданий бани, магазина, спортзала.

До конца 70-х годов в селе функционировала начальная школа. Среднее образование нелемчане получали в интернатах — до 1954 г. в п. Таскан Магаданской области, позже в п. Зырянка. Большой вклад в развитие об­разования села в это время внесли Борисов П.И., Маликов Ф.К., Чиркова М.С., Бекянова М.И., Мосова М.И., Наумова Д.И., Дьячкова Л.И. и др. К концу 70-х годов назрела необходимость изменения ситуации: большин­ство детей юкагиров отказывались учиться в Зырянке, оставаясь с началь­ным образованием, дети же, окончившие школу, не продолжали обучение в ССУЗах и ВУЗах, ощущалась острая нехватка кадров по всем специаль­ностям. Практически за 50 лет только 10 человек из Нелемного получили высшее образование и менее 20 — среднее специальное. Поэтому в 1979 г. школа была преобразована в восьмилетнюю, а в 1988 г. — среднюю. Боль­шую работу по созданию базы функционирования средней школы провел Бушков Ю.Т. В 1993 г. на базе Нелемнинской средней школы начала рабо­тать республиканская экспериментальная площадка с темой "Формирова­ние и развитие личности ребенка-юкагира в полиэтнической среде", глав­ной задачей которой стали внедрение в систему образования народных традиций, изучение языка, культуры и истории родного народа. Педагоги­ческим коллективом школы была проделана большая самоотверженная работа, школа стала признанным центром сохранения языка и культуры юкагирского народа. В учебный план школы были включены новые учеб­ные дисциплины "Юкагирский язык", "Национальная культура", "Лите­ратура коренных народов Севера", "Юкагирская мастерица", "Охота и охотничьи промыслы", "Краеведение", "Уроки человечности", програм­мы которых были разработаны учителями школы Спиридоновым В.К., Дьяч-ковой Е.И., Наумовой Д.И. и другими. Большой вклад в сохранение, про­паганду и развитие юкагирского языка внес Василий Константинович Спиридонов, с 1986 года работавший преподавателем родного языка.

Одним из центров работы по сохранению культуры юкагирского народа является сельский клуб, истоки которого берут начало с основания избы-читальни в 1934 г. В 50-е годы директором клуба работал Львов М.И., организовавший фольклорный ансамбль "Ярхадана". Именно ему с помо­щью старожилов удалось восстановить забытый к тому времени танец "Лон-дол", ставший визитной карточкой юкагирской культуры. Ансамбль "Яр­хадана" был неоднократным участником и лауреатом различных республиканских, региональных и улусных конкурсов художественной са­модеятельности. Наибольших успехов ансамбль достиг под руководством

Бандеровой О.П. Она же организовала одноименную младшую группу, став­шую лауреатом республиканских фестивалей "Поют и танцуют дети Севе­ра" в 1990—1993 гг., успешно выступавшей не только во многих улусах республики, но и в Москве, Владивостоке, выезжавшей на гастроли во Францию. Более 40 лет проработал в СДК киномехаником Вовняк Н.И.

Биографическая справка: юкагирский писатель Дьячков Геннадий Алексеевич родил­ся 16 октября 1946 года в селе Балыгычан Средиеканского района Магаданской области в семье охотника. В селе Нелемное Верхнеколымского улуса прошло его счастливое детство, здесь он закончил начальную школу, отсюда ушел служить на четыре года в ВМФ, затем на учебу в Красноярск и Москву. В 1979 году он окончил филологический факультет Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова и вернулся в родные края.

В последние годы жизни он учился на высших курсах сценаристов и режиссеров в г.Москве. Еще в годы учебы в МГУ Геннадий Дьячков пробует свои силы в литературе, пишет стихи, делает наброски своих будущих рассказов, повестей, пьес.

Геннадий Дьячков ушел из жизни в 37 лет, оставив после себя довольно большое литературное наследие в прозе, драматургии и поэзии. В 80-ые годы в журнале "Поляр­ная звезда" были опубликованы первый рассказ ГДьячкова "Калмык", отрывок из по­вести "Казбек", одноактная пьеса "Сын охотника", в газете "Молодежь Якутии" — его стихи. В те же годы в сборнике "Наши дебютанты", выпущенном издательством "Ис­кусство", была опубликована одна из одноактных пьес ГДьячкова "Ярхадана" (позже она получила название "Розовая чайка").

Им были также написаны пьесы "Увезу тебя я в тундру", "Зигзаг", "Дух Оросохи". К сожалению, только после смерти молодого драматурга главным режиссером Якутско­го драматического театра им. П.А.Ойунского А.С.Борисовым успешно были поставле­ны спектакли по двум пьесам Г.Дьячкова "Розовая чайка" и "Увезу тебя я в тундру". Спектакль по второй пьесе был назван "Потому что я родом из Севера" ("Туе хоту тереебут буоламмын"). Спектакли прошли с аншлагом.

В 1984 году в Якутском книжном издательстве была выпущена его книга "Казбек" с одноименной повестью и рассказами "Калмык", "Улыбка", "Бессонные ночи". В 1985 году Московское книжное издательство "Детская литература" переиздала повесть "Каз­бек" с иллюстрациями В.Горячева. Трогательно, с теплым юмором написаны им дет­ские рассказы "Здравствуй, дедушка", "Как Алеша весну погладил", "Беляк" и другие.

Начавшаяся перестройка, гласность и демократизация общества оказа­ли огромное влияние на национальное самосознание народов Севера, в том числе и юкагиров. Интеллигенция народов Севера стала активно под­нимать давно назревшие проблемы. В Верхнеколымском районе в 1989 г. была создана местная Ассоциация малочисленных народностей Севера. В декабре 1989 г. в Якутске состоялся I съезд Ассоциации народностей Севе­ра Якутии, в работе которого приняли участие и делегаты Нелемного. В марте 1990 г. в Москве состоялся I съезд Ассоциации коренных малочис­ленных народностей Севера, на котором присутствовали 3 делегата из Не­лемного (Солнцев А.Е., Спиридонов В.К., Шадрин В.И.)

АНС Якутии стала инициатором многих нововведений и воссоздания уже начинавших было забываться старых форм традиционного хозяйство­вания и уклада жизни. Особенно большую роль Ассоциация сыграла в воз­никновении широкого движения по воссозданию кочевых родовых общин, по возрождению традиционного уклада жизни северных народов. В основу этой работы была положена Конвенция МОТ №169 "О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах". В одном из пунктов которой говорится, что кочевые народы могут сохра­ниться как самостоятельный этнос лишь при условии предоставления им естественных условий жизнедеятельности на территориях предков.

Было разработано положение о кочевой родовой общине, которое стало основой устава многих общин. В июне 1991 г. состоялось общее собрание жителей с.Нелемное на котором обсуждался вопрос о создании общины "Юкагир". Главой общины был избран кадровый охотник Нелемнинской бригады Слепцов Е.С. Эта инициатива была поддержана администрацией района. Идея отделения Нелем